Краеведческие чтения. Материалы XII научной конференции

62 Во время пребывания в Заозерье все это снова вспомнилось и ожило в памяти. В очередной раз мы вели долгие разговоры о нашей семейной, родовой истории, вспоминая поименно наших предков Шиловых и историю их жизни. Я снова побывала в родовом доме Шиловых (сейчас он принадлежит посторонним людям, но они любезно позволили в дом заглянуть). От него и сейчас ведет проселочная дорога на Архангельск, мы проехали по ней километр или два, но расположенный на ней деревянный мост через неширокую речку теперь разрушен, и по ней больше не ездят. Отыскала неподалеку точное место, где некогда располагалась небольшая сельская часовенка, нашла валявшийся в кустах сохранившийся деревянный крест, ее когда-то венчавший, отнесла его в дом моей приятельницы, в котором мы остановились, на сохранение и дала себе обещание сделать все возможное, чтобы часовню восстановить. Мы посетили небольшую, но живописную деревянную церковь Рождества Пресвятой Богородицы, недавно возрожденную в соседней небольшой деревушке Погост, на самом берегу Колодозера. Колокольни возле церкви нет, но при ней устроена звонница, причем мне приятно отметить, что сооружена она на средства моего родного дяди, младшего маминого брата Сергея Александровича Шилова, предпринимателя, обосновавшегося в Санкт- Петербурге. Между прочим, на мой нескромный вопрос, адресованный дядюшке, – почему на колоколах не указано его имя, он удивленно ответил, мол, зачем? – все наши имена Господь знает. Познакомились и с живущим в доме недалеко от церкви местным священником отцом Аркадием Шлыковым. Полюбовались мы и расположенным возле церкви удивительным сооружением – уникальными деревянными торговыми рядами, построенными в XVIII столетии, где в свое время, несомненно, торговали мои предки. На стене висит дощечка, указывающая на то, что этот памятник культуры охраняется государством, но, увы, здание нуждается в срочной реставрации. Заключительным «аккордом» нашего пребывания в Заозерье стало посещение местного кладбища. Здесь покоятся мои пращуры, в том числе прапрадед Яков Семенович Шилов и его жена, моя прабабушка Татьяна Николаевна. В одной ограде с ними похоронен и их сын, мой прадед, Егор Яковлевич Шилов. Поблизости – несколько холмиков-могилок детей Шиловых, не доживших до взрослого возраста. Наконец, неподалеку лежат члены семьи Кузнецовых–Карасовых, наша родня по линии моей мамы, среди них мамин дед, мой прадед Прохор Петрович (1890-1947) Кузнецов и его жена, моя прабабушка Татьяна Тимофеевна (1882-1945), урожденная Карасова. Привели в порядок могилы, помолились об упокоении душ усопших. В эту поездку я наконец-то впервые посетила «малую родину» моих предков Олюшкиных – деревню Пелус-озеро, расположенную в нескольких километрах от Заозерья, на берегу одноименного озера, в которой ни я, ни кто-либо из ныне живущих близких родственников никогда не бывал. Родословную моих Пелус-озерских предков я изучила основательно, перерыв в архиве немало церковных метрических книг и других бесценных документов, отражающих персоналию этого края. Начало той ветви рода Олюшкиных, от которой я происхожу, представлено неким Иваном (его имя известно нам по отчеству его сына), далее его сыном Александром (1682– 1775), женатым на Мариамне Ивановой (1708–1782), и сыном последних Федотом (1758– 1825). Кто из них первым получил деревенское прозвище Олюшкин, закрепившееся за его потомками в качестве устойчивой фамилии, нам неизвестно. Возможно, это был Иван или его отец, неизвестный нам по имени и, не исключено, человек пришлый, родом из другой деревни, и существует такая, весьма правдоподобная, версия происхождения их фамилии: кто-то из них женился на некой Ольге (которую в Пелус-озере ласково именовали Олюшкой) и при этом, возможно, по какой-то причине стал жить в доме тестя, отсюда и прозвище. Кто, чей? – Олюшкин муж.