Новости
03/05/2020. Из книжной сокровищницы библиотеки
Рукопись, о которой мы расскажем сегодня, занимает совершенно особое место в ряду других написанных от руки книг, хранящихся в фонде Национальной библиотеки Карелии. Вообще-то ей место в архиве, потому что это не список какого-то известного литературного памятника и не богослужебный текст, а единственный в секторе редких книг Национальной библиотеки настоящий архивный документ, образец московского делопроизводства середины XVII века. Рукопись эта никак не была озаглавлена самим писцом, но по старой традиции, о которой речь пойдет ниже, носит название «Писцовая книга Обонежской пятины, Заонежской половины, Олонецкого Рождественского погоста».
Как известно, Обонежская пятина – это одна из пяти административно-территориальных единиц в составе обширных владений Великого Новгорода. Название ее происходит от Онежского озера, так как Обонежье – это местность вокруг озера Онега. Территория пятины была велика – от Новгорода на юге до Студёного (т.е. Белого) моря на севере, она охватывала восточную часть Ленинградской области, Карелию и запад Архангельской области в нынешних их границах. С XVI века Обонежская пятина делилась на две половины – Заонежскую (вокруг Онежского озера) и Нагорную (по реке Мсте), и уже эти половины дробились на более мелкие единицы – погосты. Нагорная половина состояла из 36-ти погостов, Заонежская – из 45-ти, среди которых был и Рождественский погост «на Олонце».
В середине XVII века из Москвы в Обонежье приехал дьяк Поместного приказа Степан Шишкин, который должен был переписать в Рождественском погосте все села, деревни и местечки с указанием числа дворов в каждом. Конечно, труд его не был чем-то исключительным, и Рождественский погост нельзя считать особой территорией, вызвавшей повышенный интерес властей. Делопроизводство Поместного приказа дошло до нашего времени в виде огромного числа рукописных книг и так называемых столбцов, текст которых был написан на одной стороне склеенных в виде длинного свитка листов бумаги. Большая часть этого материала и поныне совершенно не описана и не изучена, она хранится и ждет своего часа в крупнейшем российском хранилище – Российской государственном архиве древних актов (РГАДА) в Москве. В XVII веке повсеместно составлялись описания погостов, и Олонецкий Рождественский был лишь одним из них.
Вероятно, наш читатель задастся вопросом, откуда мы знаем, что именно Степан Шишкин, дьяк Поместного приказа с 1655 по 1662 годы, составил наш документ? Если внимательно присмотреться к рукописи, вы увидите на внешних полях ее листов так называемую скрепу – разбитые на слоги слова «дияк Степан Шишкин», повторяемые вновь и вновь от первого до последнего листа. Подобные скрепы ставились на столбцах в местах склейки листов в длинную ленту (с оборотной, чистой от основного текста стороны), а в таких случаях, как у нас, когда документ представляет собой переплетенную книгу, – на полях листов. Таким образом скрепы защищали официальный документ от различных махинаций: в самом деле, если вырвать из книги лист, то часть скрепы пропадет, и неполнота документа будет обнаружена.
К счастью, мы достаточно ясно можем проследить историю появления столь ценного исторического источника в фонде Национальной библиотеки. На переднем форзаце книги имеется надпись «Собственность Игнатия, архиепископа Олонецкого», то есть происходит она из личной библиотеки первого епископа Олонецкого и Петрозаводского Игнатия (Семенова). Известно, что владыка Игнатий, занимавший олонецкую кафедру с 1828 по 1842 год, получив новое назначение и отправляясь на юг, подарил во всяком случае часть своего книжного собрания Олонецкой духовной семинарии, открытой при нем в Петрозаводске.
И в самом деле, в 1876 году рукопись находится в библиотеке семинарии, где на нее обращает внимание известный исследователь Олонецкого края Константин Михайлович Петров. Понимая важность этого документа, ученый публикует его дважды – в первом выпуске «Олонецкого сборника» за 1875-1876 гг. и в газете «Олонецкие губернские ведомости» за 1876 г. (№№ 21 и 22).
Именно К. М. Петров и дал нашей рукописи то самое название, под которым она известна в настоящее время. Он взял на себя труд прочитать скоропись, которым была написана «Писцовая книга», и опубликовал ее если и не дословно, то, во всяком случае, скрупулезно выбрав из текста то важное, что особенно его, как историка, интересовало – названия всех многочисленных населенных пунктов и описания церквей.
Он же первым обратил внимание на возможность датировки рукописи по такому упоминаемому в ней факту: «Деревня Суена, а в ней двор крестьянин Мишка Федоров (т.е. Мишки Федорова) да двор пуст Якушка Максимова, а он збежал во 151-м году, а живет за Симоновым монастырем во чине же чернецком». Смысл этого отрывка понятен: некий крестьянин Яков Максимов сбежал в Симонов монастырь и постригся там в монахи, а произошло это событие (очевидно, не очень давнее) в 7151-м году, то есть по современному летосчислению – в 1643 году. На основании этого К. М. Петров предположительно датирует рукопись 1646 или 1651 годами, «так как в это время Заонежские погосты описывались».
С чувством глубокой благодарности к нашим соотечественникам, сохранившим, описавшим и опубликовавшим этот интереснейший источник по истории нашего края, мы предлагаем его и вашему вниманию, напоминая, что тот, кому сложно будет читать его в оригинале, всегда сможет ознакомиться с текстом «Писцовой книги» в позднейших публикациях второй половины XIX века.
Елена Николаевна Вознесенская, специалист сектора редких книг Национальной библиотеки